|
Вадим Самойлов - Вокал. гитара Александр Козлов - клавиши Андрей Котов - ударные Запись произведена 21 февраля1988 г. в с/к "Олимпийский",
звукорежиссер Андрей Пастернак, |
Два корабля
Умирает капитан, и уходит в океан,
Оставляя за собой розовую нить.
Он раздавлен и распят, а корабли в порту стоят,
И движения руки хватит чтобы им поплыть.
Но забыли капитана два военных корабля,
Потеряли свой фарватер и не помнят где их цель.
Но осталась в их мозгах только сила и тоска
Непонятная свобода обручем сдавила грудь
И не ясно, что им делать или плыть, или тонуть
Корабли без капитана, капитан без корабля
Надо заново придумать новый смысл бытия
На фига
Капитан без корабля, слева мертвая земля,
Справа синяя змея, а прямо не пройти.
Мертвецы в гробу лежат, а корабли в порту стоят,
И движения руки хватит, чтобы нас спасти.
Потеряли своё я два военных корабля,
потеряли свой фарватер и не помнят, где их цель,
и осталась в их мозгах только сила и тоска,
Непонятная свобода обручем сдавила грудь
и неясно, что им делать или плыть или тонуть,
корабли без капитанов, капитан без корабля
надо заново придумать некий смысл бытия...
на фига?... на фига?? на фига??
Нисхождение
Мы играем во что захотим.
Мы упали, и летим, и летим.
А куда не знаем, до поры до поры.
Мы слепые по законам игры.
Послушай ветер свистит атональный мотив,
Ветер назойлив, ветер игрив.
Он целует меня, он кусает меня.
А тем, кто сам добровольно падает в ад
Добрые ангелы не причинят
Hикакого вреда никогда
Тихо-тихо отворилось окно.
Осторожно, слышишь запах Его.
Кто-то незнакомый нам решил помешать,
Третий лишний заглянул под кровать.
Hо снова ветер свистит атональный мотив.
Ветер назойлив, ветер игрив.
Он целует меня, он кусает меня.
А тем, кто сам добровольно падает в ад
Добрые ангелы не причинят
Hикакого вреда никогда.
Тоска без Конца
Улыбаются губки, улыбаются ручки,
Улыбаются ножки и живот, и спина.
Улыбаются кошки, улыбаются мышки,
Улыбаются черви в куче дерьма.
А-у-у, тоска без начала.
А-у-у, тоска без конца.
И влюбляются вдруг в подсудимого судьи,
И влюбляешься ты, а в другого жена.
И влюбляются кошки, и влюбляются мышки,
И влюбляются черви в кучу дерьма.
А-у-у, тоска без начала.
А-у-у, тоска без конца.
Елы-палы, киска, все такая ерунда. А-а-а
не печалься, киска, елы-палы, иди сюда.
Умирают гады и хорошие люди,
Умирают больные и доктора.
Умирают кошки, умирают мышки,
Умирают черви в куче дерьма.
А-у-у, тоска без начала.
А-у-у, тоска без конца.
Умирают гады и хорошие люди,
Умирают больные и доктора.
Умирают кошки, умирают мышки,
Умирают все...
Трансильвания
Открытая дверь на свежей земле.
Под землей кипит работа -
Бесы варят позолоту.
Там, в пещере, Алладин -
Всемогущ и нелюдим.
Там, внизу, твоя могила,
До свиданья, милый, милый,
Милый.
Бывай!
Отличная ночь для смерти и зла.
На тебя роняет слезы
Небо, а на небе - звезды
Улыбаются во сне
Человеку на Луне.
Глубоко тебя зарыли,
До свиданья, милый, милый,
Милый.
Бывай!
Открытая дверь на свежей земле
Мы вколачиваем гвозди,
Чтоб в гробу лежали кости.
Чтоб из-под земли не лез,
На тебе поставлю крест.
Трижды плюну на могилу,
До свиданья, милый, милый,
Милый.
Бывай!
Легион
Исследователь жизни идет в чужом пространстве.
За черными очками глаза его открыты.
Фонарик освещает таинственные знаки.
Труба провозглашает его ритмичный шаг.
Не отбрасывая тень, мы по сумеркам плывем.
Не отбрасывая тень, мы на облаке живем.
И кивают, и кивают, не отбрасывая тень,
Очень важно головами наши тоненькие шеи.
Пляшет небо под ногами, пахнет небо сапогами.
Мы идем, летим плывем, наше имя - легион.
Летят, летят по небу косматые кометы,
Кометые косматы, цветные города.
Исследователь жизни плевать хотел на это,
Закинулся бумагой и сам себе звезда
Гетеросексуалист
Как будто горькое вино,
Как будто вычурная поза,
Под шум хмельных идей
Пришла мечта о ней,
Как будто роза под наркозом.
Да, я люблю. Да, я люблю.
Об этом песни я пою.
И петь не надо о другом:
Мы о другом споем потом.
А я люблю, а я люблю
И удержатся не могу.
Я оптимист, я оптимист,
Я гетеросексуалист.
Меня уводит в темноту
Счастливая меланхолия
И пусть жестока плеть
Я не устану петь
Ее потрепанное имя.
Ураган
Через сорок тысяч лет скитаний
Возвращался ветер к старой маме
На последней дозе воздуха и сна, сна.
Поцелуй меня, я умираю,
Только очень осторожно, мама,
Не смотри в глаза, мертвые глаза
Урагана.
Сорок тысяч лет в гостях у сказки.
Звезды подарили мне на счастье
Силу океана, сердце мертвеца.
Там я разучился плакать мама,
Но реву, когда из-за тумана
Видят паруса мертвые глаза
Урагана.
Пайрам-пам-парам-пам! Дорога в ад!
Пам-парам-пам! Дорога в ад!
Пой ветер нам! Гори душа!
Парам-пам! Парарам-пам!
Все мои игрушки, мама,
Разметало ураганом.
Нету больше сказки мама.
Мама!
Моряк
Куда бы ни приплыл моряк,
За золото и серебро
Его везде поднимут флаг,
Ему всегда нальют вино.
Когда моряк на берегу,
Все девушки бегут к нему -
Они сигают из штанов,
Меняя деньги на любовь.
Вино и гашиш, Стамбул и Париж.
Моряк, моряк, почему ты грустишь?
Возьми папиросу, хлопни винца.
И песенку спой про сундук мертвеца!
Куда бы не уплыл моряк -
От смерти не уплыть ему.
И ждет его зеленый мрак,
Пока моряк на берегу.
Но в эту ночь он не один -
До гроба пьян и вдрызг любим.
Она целует без конца
Его безумные глаза!
Вино и гашиш, Стамбул и Париж.
Моряк, моряк, почему ты молчишь?
Давай, расскажи ей, ведь ночь коротка,
Как черту морскому свинтили рога!
Вино и гашиш, Стамбул и Париж.
Моряк, моряк, почему ты грустишь?
Возьми папиросу, хлопни винца.
И песенку спой про сундук мертвеца!
Айлавью
Знамёна нашей армии ещё дрожат за горизонтом.
Hо те, кто видит впереди, на кожу ловит алый отблеск.
Знамёна серые любви пока над нами вместо неба,
Hо те, кто видит впереди, смеются над её победой.
Беги-беги, пока я не вижу, прячься-прячься,
Hо я узнаю-знаю всех вас, узнаю и найду.
Дыши-дыши, пока я не слышу, кайся-кайся,
Hо не надейся, я приду, золотая. I Love You.
Ты не заметишь этот миг, лишь только завтра поутру,
Открой глаза и посмотри: знамёна реют на ветру.
Беги-беги, пока я не вижу, прячься-прячься,
Hо я узнаю-знаю всех вас, узнаю и найду.
Дыши-дыши, пока я не слышу, кайся-кайся,
Hо не надейся, я приду, золотая. I Love You.
Грязь
Ты первый раз целуешь грязь
Зависая на ветру
Ты готовишься упасть
Набирая высоту за высотою высоту
От чего немеют зубы
Как дрожат от страсти губы
Ты поймешь когда поцелуешь грязь
Кровью брызгая из глаз
В муке искривляя рот
Ты в первый раз целуешь грязь
Набирая оборот за оборотом оборот
От чего немеют зубы
Как дрожат от страсти губы
Ты поймешь когда поцелуешь грязь
Ты увидишь что напрасно
Называют грязь опасной
Ты поймешь когда поцелуешь грязь
От чего немеют зубы
Как дрожат от страсти губы
Ты поймешь когда поцелуешь грязь
Ты увидишь что напрасно
Называют грязь опасной
Ты поймешь когда поцелуешь грязь
Грязь
Хали Гали Кришна
Когда я пришел, ты уже уплыла
Я забыл, что ты - пароход.
Я ведь сам тебе дал это море любви,
А оно превратилось в лед.
Куда ты плывешь, крыша моя?
В какие реки, в какие моря?
За какою кормой бьет волна за волной?
Я плыву за тобой, лечу за тобой,
И я хочу найти, что успел потерять,
Мне нужно догнаться, чтобы догнать.
И в поисках крыши летает душа
То в самый низ, то в самые верха.
ХалиГалиКришна, ХалиГалиРама,
Трали-вали крыша, где ты будешь завтра?
Да где ты будешь завтра, тута или тама?
ХалиГалиКришна, ХалиГалиРама.
Люди бесятся с водки, люди бесятся с жиру,
Люди думают вечно одно.
Люди тычут в спину, их пальцы горят,
А в ботинки стекает дерьмо.
Да только мне плевать: ведь это их дерьмо,
Это их проблема, а мне все равно
И задравши хвост, я лечу за тобой,
Я ужасно тупой, очень тупой.
Но я могу найти то, что смог потерять,
Мне не нужно крыльев, чтобы летать -
Хорошая крыша летает сама
И в самый низ, и в самые верха.
Истерика
Ты была одна, в доме тишина
Hе работал даже телефон.
Мужа не было, не было отца,
Потому что все ушли на фронт.
Я пришел один, я пришел с войны,
Я лишился сил и забрал коня.
Поцелуй меня и обними,
И не гадай о том кто я.
Я тебя люблю за то, что я люблю тебя,
Я тебя люблю за то, что ты не любишь меня.
Я тебя убью как только я убью тебя,
Я тебя убью как только поменяю коня.
Ты дочь врага, ты сестра врага,
Ты жена врага и мать врага.
Это ничего, это ерунда,
Ты мне только тем и дорога.
Поведу с тобой золотую ночь,
А когда разбудит нас заря,
Сяду на коня, нового коня,
Улыбнусь и назову тебя.
Я тебя люблю за то, что я люблю тебя,
Я тебя люблю за то, что ты не любишь меня.
Я тебя убью как только я убью тебя,
Я тебя убью как только поменяю коня.
Я тебя люблю за то что я люблю тебя
Чёрная Луна
Задумывая черные дела,
На небе ухмыляется луна.
А звезды, будто мириады стрел.
Ловя на мушку силуэты снов,
Смеется и злорадствует любовь
И мы с тобой попали на прицел.
Я же своей рукою
Сердце твое прикрою -
Можешь лететь и не бояться больше ничего.
Сердце твое двулико,
Сверху оно набито
Мягкой травой, а снизу каменное, каменное дно.
Смотри же и глазам своим не верь -
На небе затаился черный зверь -
В глазах его я чувствую беду.
Не знал и не узнаю никогда
Зачем ему нужна твоя душа -
Она гореть не сможет и в аду.
Viva Kalman!
Пегой луной наступает вечер
Лысый швейцар зажигает свечи
Пудрится цирк в ожиданьи встреч
С голодною толпой!
И через миг на арене алой
Вырастет мир на утеху зала
Белый маньяк затрясет устало
Битой головой!
Белый клоун, белый мученик
Ради смеха пьяно-жгучего
Будет издеваться над собой!
Вечером здесь у него заботы
Ведь униженье - его работа
Но посмеётся последним наш
Невидимый герой!
Но в час, когда полночь погасит краски
Бывший Пьеро поменяет маску
Новый из тех, кто над ним смеялся
Превратится в гной!
Клоун не зря помнит эти лица
Вечером - шут, а теперь - убийца
В душном трактире он отрешиться
С пьяною ордой!
В кабаке с визгливой скрипкой
За столом от грязи липким
Будет хохотать он сатаной!
Завтра опять у него заботы
Ведь униженье - его работа
Но посмеется последним наш
Невидимый герой!
Кто изгибал на арене спину,
Тот испытал, что такое сила
Пой же, цыган, зажигай-ка милый
Белую ты кровь!
Сказочная тайга
Когда я на почте служил ямщиком,
Ко мне постучался косматый геолог,
И, глядя на карту на белой стене,
Он усмехнулся мне.
Он рассказал, как плачет тайга,
Без мужика она одинока.
Нету на почте у них ямщика,
Значит нам туда дорога,
Значит нам туда дорога.
Облака в небо спрятались,
Звезды пьяные смотрят вниз
И в дебри сказочной тайги
Падают они.
Черные сказки белой зимы
На ночь поют нам большие деревья.
Черные сказки про розовый снег,
Розовый снег, даже во сне.
А ночью по лесу идет Сатана
И собирает свежие души.
Новую кровь получила зима,
И тебя она получит,
И тебя она получит!
Опиум для Никого
Я крашу губы гуталином,
Я обожаю черный цвет.
И мой герой, он соткан весь
Из тонких запахов конфет.
Напудрив ноздри кокаином,
Я выхожу на променад,
И звезды светят мне красиво,
И симпатичен ад.
Давай вечером с тобой встретимся
Будем опиум курить-рить-рить.
Давай вечером с тобой встретимся
По-китайски говорить.
Не прячь музыку - она опиум
Для никого, только для нас.
Давай вечером умрем весело,
Поиграем в декаданс.
Убей меня, убей себя,
Ты не изменишь ничего:
У этой сказки нет конца.
Ты не изменишь ничего.
Накрась ресницы губной помадой,
А губы лаком для волос.
Ты будешь - мертвая принцесса,
А я - твой верный пес.
Как на войне
Ляг, отдохни, и послушай, что я скажу:
Я терпел, но сегодня я ухожу.
Я сказал: успокойся и рот закрой.
Вот и всё, до свидания, чёрт с тобой.
Я на тебе, как на войне,
А на войне, как на тебе.
Hо я устал, окончен бой,
Беру портвейн, иду домой.
Окончен бой, зачах огонь
И не осталось ничего.
А мы живем и нам с тобою
Повезло на зло.
Боль, это боль, как её ты не назови.
Это страх, там где страх, места нет любви.
Я сказал: успокойся и рот закрой.
Вот и всё, до свидания, чёрт с тобой.
Я на тебе, как на войне,
А на войне, как на тебе.
Hо я устал, окончен бой,
Беру портвейн, иду домой.
Окончен бой, зачах огонь
И не осталось ничего.
А мы живем и нам с тобою
Повезло на зло.
Собачье сердце
Спасибо, кончено, прощай, Москва
Не видеть больше мне ни Чичкина
Ни пролетариев, ни краковской колбасы
Иду в рай за собачее долготерпение
Братцы-живодёры, за что же вы меня
За что же вы меня? За что
